Он с уважением относился к каждому человеку

После окончания Свердловского пединститута, в 1950 году Василий Иванович Фоминов (по образованию историк) приехал по распределению работать в с. Слаутное.

Два месяца длилась дорога, наконец на лодках он вместе со своими товарищами добрался до села, выгрузили вещи на берег, оглянулись, а вдоль берега стоят люди в национальной одежде и внимательно разглядывают приезжих. Так некоторое время разглядывали люди друг друга, наконец кто-то из аборигенов спустился, посмотрел и крикнул своим: "Як-як лылав", что в переводе означает "голубые глаза видят хуже, чем наши черные". Местные жители жалостливо вздохнули и потихоньку начали расходиться. Они считали, что голубые глаза иметь хуже, чем наши черные.

Молодые аборигены помогли приезжим донести вещи до домика, куда их определили. Приезжие были искусаны комарами. Вместе с Фоминовым приехали работать Полесский Юрий Павлович (математик), Артемьев Михаил Артемьевич (географ), Недобежкин Алексей Иванович (русский язык и литература), Калгин Михаил Иванович (учитель начальных классов), Пестерева Людмила Георгиевна и Ерофеева Римма Кузьминична (обе учительницы начальных классов).

Глядя на фото маленького домика, думаешь, как они все умещались в нем? Кровати девушек отгородили досками. Удобств не было — надо дрова рубить, воду с речки носить.

В то время директором совхоза был Багаев Иван Иванович. Как мог он помогал молодым учителям: то поставит кого-нибудь рубить дрова, водовоза обязал по пути подвозить учителям воду.

Несмотря на трудности, у всех было хорошее настроение, все были приветливые, вежливые. Самое ужасное было тогда комары и мошкара, ведь не было никаких средств защиты от них. Уже через некоторое время приезжие учителя ходили в шароварах и с ветками тальника, чтоб отмахиваться от комаров.

Как они научили нас говорить по — русски, как? Ни одного вздоха, ни одной жалобы не было от них, всегда одинаково ровные в обращении как с детьми, так и взрослыми.

Василий Иванович был родной, теплый человек. Всегда хотелось общаться с ним, прижаться к нему. Его внимательные глаза всегда ловили каждое изменение в настроении детей. Ведь опаздывали, не было часов, убегали домой, считали, как можно просто сидеть и ничего не делать, когда можно пойти на рыбалку, за дровами или даже уйти в табуны.

Мы любили ходить в праздники в клуб: там же выступали наши учителя, танцевали, пели, и мы не понимали ни слова, но нам нравились мелодии. После концерта всегда были танцы, и мы с восторгом смотрели, как красиво одеты учителя, как они вальсировали, а девушки были на каблуках и не падали. Потом дома мы подражали им. Учителя вдохнули жизнь в село, сразу появилось духовное понимание. К учителям в селе относились дружелюбно, всегда здоровались — одни по — русски, другие по — корякски.

Василий Иванович не только историю преподавал, но и физкультуру, и труды. Осенью и весной уроки физкультуры шли на улице: бегали, прыгали в длину и высоту. А зимой уроки проходили в клубе, занимались гимнастикой на полосатых матрасах. Так же осваивали деревянные лыжи с завязками-креплениями. На трудах учились строгать, сверлить. Как-то раз мы учились делать табуретки. Конец полугодия, нам надо сдавать работы свои, чтобы поставили оценки. Смотрю, Полина Вегли (Итынно) поставила табурет свой, а он качается. Недолго думая, она взяла ножовку и отрезала ножку ему. Ставит опять на пол, табурет снова качается, обрезает другую ножку. Ставит — табурет опять качается! Тогда она просто спрятала его. Заходит учитель и говорит — Полина, неси свою работу. Она — я не знаю, где она. А что тут искать, шаг сюда, шаг туда и вот она табуретка. Сел на нее Тарас и закачался, давай все смеяться. Потом Василий Иванович обмерил все ножки, отметил и говорит Полине — вот теперь отрежь по отметинам. Полина так и сделала. "Ну вот теперь не качается. Возьмите табуретки домой и подарите своим родителям на Новый Год." Я всегда сидела потом на своем табурете, когда уроки делала.

Осенью Василий Иванович со свободными от уроков учителями и вместе с рабочими совхоза готовил дрова для школы на всю длинную зиму. Старшеклассников не брали. Уже взрослая я спросила — почему? Он ответил — программа для учителя главное, мы боремся с каждым пропущенным уроком и вдруг я сам позволю не ходить в школу, а лучше на дрова, нет, это дезорганизует учебный процесс.

Потом Василий Иванович женился на Пестеревой Людмиле Георгиевне и у них родилась дочь Ольга. Он из досок сделал санки в виде люльки, приделал ручку. Катая Олечку в хорошую погоду, мы были осторожны, ведь дочь самого Василия Ивановича!

В 1954 году после наводнения построили новую школу в новом поселке. Все лето Василий Иванович вместе с рабочими утеплял окна, двери, красил их. Боже, какая красивая и большая школа для нас была. Большое фойе (там проходила физкультура), много просторных и светлых классов. Вокруг школы поставили штакетник, покрасили его, посадили деревья. За каждым из нас закрепили по дереву, мы их поливали, удобряли. В стороне от школы сделали географическую площадку, поставили флюгер, по которому мы определяли силу ветра и его направление. По приборам определяли температуру воздуха, виды облаков и многое другое.

После нескольких лет работы Василий Иванович пошел на повышение в райком партии. И работая там, всегда навещал наше село. По прошествии времени, приехал Василий Иванович с инспекцией в школу, встретила его, повела в школу ту самую, которую он строил. По его улыбке поняла — доволен оформлением. Из классов высыпали дети, я по — корякски сделала им замечание, что мол не видите — гость приехал! Василий Иванович тогда сказал — я вообще удивляюсь, каких усилий надо, чтобы дети вольных, свободолюбивых людей сидели смирно и не шелохнулись.

Однажды он приехал и поехал в табуны на корализацию. Я с ребятами поехала, у нас в школе тогда были уроки по оленеводству и мы ездили в табуны на практику. Василий Иванович вставал вместе со стариками в 5-6 утра, завтракал и уходил вместе с ними работать: рубил жерди, таскал их, строил кораль. Ему говорили оленеводы — не носите, мы сами все сделаем. А он считал — вместе работать, вместе отдыхать. А я соберу перекус и горячее питье и иду их кормить. Мне всегда приятно было его чем-то удивить, порадовать. После работы поливала их в тамбуре теплой водой, все до пояса мылись и одевались в сухую одежду.

После райкома партии его перевели в обком партии г. Петропавловск-Камчатский. Но и там он всегда интересовался нашей учебой. Приедешь в город, придешь к нему и часами рассказываешь, и он никогда не скажет, что времени у него мало, всегда выслушивал нас. Общаться с ним было легко, от него уходили всегда в приподнятом настроении, делать хотелось только хорошие дела.

Период жизни в далеком-далеком северном селе Слаутное, где люди ходили в национальной одежде, не говорили по — русски, был для Василия Ивановича самым трудным, но самым счастливым временем: первая школа, первые выпускники, почти его ровесники (Алин Виктор, Мизинин Виктор, Тейкильхут Надя), первая любовь, первый ребенок. Все было впервые. От их работы, действий зависело как будут принимать и судить новых переселенцев, новых специалистов села.

Почему у Василия Ивановича все получалось? Потому что он хорошо изучил специфику, обычаи, культуру народа. Он с уважением относился к каждому человеку.

Мы храним о нем память и любовь, благодарность за образование, за то, что он учил идти своей дорогой к своей цели.

Его утрату мы восприняли, как потерю самого близкого человека. Желаем царствия небесного. Пусть земля будет пухом.