Женщины героической эпохи

Женщины русской истории… Они были носительницами и хранительницами в обществе нравственных начал, и поэтому судьбы последующих поколений во многом зависят от них.

Война 1812 года стала первой, по окончании которой награждали женщин. По указу от 8 февраля 1816 года медалью «В память отечественной войны 1812 года» были награждены вдовы генералов и офицеров, погибших в боях, женщины, которые трудились в лазаретах и ухаживали за ранеными, а также дамы — старейшие в дворянских родах, внесшие крупные пожертвования на ведения войны.

Если XVIII век назвали классическим «веком женщин», то сменившая его эпоха еще больше расширила роль женщины в обществе. Несмотря на то, что миром по-прежнему правили мужчины, женщины начали играть заметную роль в жизни общества. «Новое издание русской женщины, которое явилось в свет после Петра, несколько дополненное и исправленное» — так весьма метафорично характеризует русскую женщину Д. Мордовцев. Возникшие в Новом времени новые женские типы приобретают социальную и духовную значимость. Женщина-писательница впервые начинает ощущать потребность в собственном, «немужском» отражении действительности Надежда Андреевна Дурова (1783–1866), Зинаида Александровна Волконская (1789–1862), Евдокия Петровна Ростопчина (1811–1858), Елена Андреевна Ган (1814–1842), Елизавета Васильевна Кологривова (1809–1884) – они задали тон жизни «просвещенной столицы» и определили своей личностью характер развития страны. Жизнь многих женщин этого времени знаменует поиск внутренней свободы в духе знаменитого высказывания девицы – кавалериста и писательницы Надежды Дуровой: «… я взяла мне принадлежащее, мою свободу…».

В XVIII–XIX веках светскую жизнь зачастую рассматривали именно как обязанность, как своеобразную службу, далеко не всегда легкую и приятную. В разгар бального сезона, когда каждый вечер и часть ночи посвящались танцам, а утро — краткому отдыху, даже самые выносливые кавалеры и дамы начинали роптать. «Приятно потанцевать раз в две недели, но так часто вертеться — невыносимо. Здоровье мое страдает», — писала в XIX веке одна из светских женщин своей подруге. Разумеется, большинство молодых женщин обожали танцы, но за это им порой приходилось платить высокую цену. Но просто отказаться от бала было невозможно — хозяева могли посчитать отказ за обиду, а частые отказы могли привести к тому, что чересчур болезненную даму или чересчур занятого кавалера и вовсе отлучали от света.

Органичность единения старого и нового и отличает русскую женщину XIX века, определяя природу и специфику русского «женского вторжения». Мысль историков о том, что главными положительными родовыми сторонами своего характера женщина XIX века обязана уцелевшими в ней, «всосанными с молоком матери, нравственно-педагогическими корнями родной старины», не лишена исторической правдивости и патриотической привлекательности.

Не эти ли перемены в положении женщины позволяют французскому посланнику графу Л.Ф. Сегюру, при описании русского общества крайне неодобрительно отзываться о мужчинах и с некой скрытой завистью высказываться о представительницах женского пола: «Женщины ушли далее мужчин на пути совершенствования. В обществе можно было встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою, говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии».