Борьба с огнем

Районный центр уже третий день со всех сторон обложен дымом. По ночам он грязно-серым туманом ложится на плечи окрестных сопок, осторожно, как вор, крадется вниз, в село, стараясь просочиться в квартиры к мирно спящим жителям. Утро бодрым в такие дни не бывает – «тяжелая голова» и навязчивый запах гари. «Принюхаться» не получается, хотя днем кажется, что дыма стало меньше.

Грозы со шквалистым ветром одномоментно спровоцировали семь очагов природных пожаров в Пенжинском районе. Наступившая вслед за грозой сухая и ветреная погода привела к тому, что за несколько суток огонь распространился на большой площади.

На краевом уровне принято решение тушить пожары, угрожающие населенным пунктам. Присланы два вертолета с отрядами сотрудников КГАУ «Охрана камчатских лесов». Двадцать человек на 15 тысяч гектаров горящей тундры. Задача не ставится – объять необъятное. Главное – потушить огонь, который может добраться до сел или задушить их дымом.

Строчки из песни Булата Окуджавы крутятся в голове, пока я лечу в вертолете вместе с бригадой добровольцев и лесоохраны тушить пожар в тундре:

Здесь птицы не поют,

деревья не растут,

и только мы, плечом к плечу,

врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета,

над нашей родиною дым….

Внизу стена из огня и дыма. Пламя невысокое, менее человеческого роста, зато чад от него поднимается до облаков. Огонь резво скачет вверх по сопкам, с не меньшей резвостью распространяется по равнине, резко разрастается, накинувшись на кедровый стланик, и замирает, наткнувшись на ручей или речушку. Кто-то из моих спутников, уже вчера бывших на пожаре, рассказывает, что видел, как огонь, внизу под скалой, мгновенно уничтожил гнездо краснокнижных кречетов. Бедные птицы с пронзительным криком метались в дыму, глядя, как задыхаются птенцы.

Действительно, пожар – война на уничтожение всего живого в тундре. После огненной стихии не остается ни птиц, ни зверья, ни и без того малочисленных в этих местах деревьев. Пламя пожирает всю складывающуюся тысячелетиями экосистему.

Красноярские ученые вместе с коллегами из Великобритании, Швейцарии и Чешской Республики описали последовательность событий, которые происходят в экосистеме вечной мерзлоты и установили, что весь процесс восстановления длится чуть больше ста лет.

Невеселые мысли лезут в голову, глядя на огромные чадящие участки тундры. В вертолете нас двадцать человек, не считая экипажа и летчика-наблюдателя Антона Морозова. Он постоянно заполняет множество бумаг и таблиц. Вносит координаты пожара, его размеры, направление движения и еще множество каких-то данных. Ворох бумаг, заполненных мелким, торопливым почерком летчика-написателя приводит меня к удивительной мысли, что «пожар требует не только героического тушения, но и блестящего отчета». Честно говоря, даже не подозревал о бюрократической стороне деятельности огнеборцев.

Тем временем вертолет подлетает вплотную к облаку дыма, на полном ходу ныряет в него и выныривает прямо перед сопками, моментально добираясь до их вершин – этакие американские горки в воздухе. Вестибулярный аппарат протестует, мозг восхищается мастерством пилота. Впрочем, поводов для восхищения Александр Ермолаев, командир воздушного судна, даст предостаточно: посадка с ювелирной точностью в узкое ущелье, не меньшая точность при сбросе воды на горящую тундру, многочисленные взлеты и посадки на болотистой кочке, на которой то и пешему стоять трудно.

Именно на таком месте и была высажена наша группа добровольцев, вызвавшихся тушить пожар. Огонь горит буквально в паре десятков шагов от нас. Когда вдали стихает гул улетевшего вертолета и нас окружает затишье, необычное для разноголосной тундры, кажется, что дым, словно вата, забил собой все окружающие звуки, оставив только наши голоса и потрескивания горящего стланика.

продолжение следует....